Вероятно, многие помнят и любят канадский, а, точнее, квебекский сериал "Дочери Калеба: Эмили", который показывали в начале 90 - х по ТВ.
Для Квебека, франкоговорящей провинции Канады, сериал является культовым, как для нас, например, "17 мгновений весны".
В 2016 году случился двойной юбилей: 30 - летие книги "Дочери Калеба" и 25 - летие сериала. По этому случаю Марина Орсини, сыгравшая Эмили, которая в последние годы освоила ещё профессию телеведущей, собрала на своей передаче главных людей сериала - писательницу Арлетт Кустюр, режиссёра Жана Будена и Роя Дюпюи - несравненного Овилу.
Встреча бывших коллег и добрых друзей обернулась воспоминаниями и попытками понять, объяснить причины сумасшедшей популярности сериала не только в Квебеке, но и во всём мире. Среди прочего говорили о поэзии, которая вплеталась в деревенскую речь персонажей, благодаря чему диалоги сериала получили особое великолепие и красоту.
Помните эпизод 10 серии, когда Эмили возвращается из отчего дома в школу вместе со своим приданым и соглашается выйти замуж за Овилу?
- Можно узнать, чему смеётесь, красавица моя?
- Я привезла сундук с приданым. И заодно ответ... У тебя вид, как у мальчика из церковного хора, что мнёт шапку в руках.
- Когда я смотрю на тебя, мне кажется, будто я не в церкви, в целом соборе.
- Смотри, не заразись манией величия.
- А куда деваться? Разных маний у меня с детства полно. А величием ты меня только что одарила.
Вот он, образчик "деревенской" поэзии. "Красавица моя". А последнее предложение, без сомнения, шедевр. Такой глубиной чувств от него веет, такой размах! И столько тепла!
Правда, если взглянуть на сцену более пристально, становится не понятно, где в обалдевшем Овиле можно обнаружить стеснительного "мальчика из церковного хора"? Не стыкуется как - то.
При всём уважении к огромному труду переводчика сериала, далее разговор принимает совсем странный поворот - приехала девушка с приданым, замуж собралась всерьёз - "да" говорит не словами, но делами, как вдруг разговор пошёл "за здоровье" - то ли шутник он отъявленный, то ли самоуверен чрезмерно, то ли легкомысленен слишком, но невесту не побоялся испугать признанием в маниях с детских лет. Маньячистый парнишка, любите такого, какой есть.
Такой эта сцена предстаёт перед русскоязычными зрителями. Как оказывается, квебекцы видят несколько иное - перевод этой сцены в исполнении фансайта, посвящённого творчеству Роя Дюпюи:
- Ты медлишь и смеёшься так хорошо, моя красавица!
- Это мой сундук надежды... И мой ответ... Ты выглядишь, как если бы в церкви ты обнаружил бы шапку на своей голове.
- Между тобой и мной, Эмили, не церковь. Что я вижу... Это целый собор!
- Берегись, не хотелось бы, чтобы ты заразился манией величия.
- Не беспокойся за меня. Мания у меня уже давно. А величие... ты только что меня им одарила.
"Ты медлишь и смеёшься хорошо" - уже с самого начала текст акцентирует внимание на эмоциональном состоянии Эмили и его внимательном восприятии Овилой, делая повествование живым и полновесным.
"Сундук надежды" - как красиво и поэтично в квебекской традиции называют приданое. И как верно по сути - ведь девушка, выходя замуж, надеется на счастливую жизнь.
А вот мальчика не было. Совсем. Только шапка, которую мужчины снимают, заходя в церковь. И обалдевший от счастья Овила, который всё время о главном - о любви, о её огромности "с целый собор", о давности своей любви, повернув даже шутку Эмили в нужное русло - "люблю тебя уже давно, и теперь велико моё счастье".
Вот она, "деревенская" поэзия. Действительно красиво!
Смотрите видео передачи Марины Орсини к 25 - летию выхода сериала с русскими субтитрами, эпизод из сериала с 1.08 мин
Комментарии
Отправить комментарий